– Извини. Все как-то слишком быстро обрушилось. Это как без толку стучаться в дверь и уже быть готовым уйти – и вдруг дверь распахивается…

– Ты боишься захлебнуться?

– Ставки так велики, что я ко всему готов, лишь бы у моего открытия была самая большая аудитория и максимальное официальное признание. Желательно и прессы и правительств.

– Тогда ты будешь доволен. Готье на этом собаку съел. Ты не представляешь, как он загорелся! Он долго изучал фотографии вместе со специалистом со своего телеканала. Они пришли к выводу, что такая изощренная подделка снимков с высоким разрешением немыслима. Между нами говоря, он рассчитывает, что это подтолкнет его забуксовавшую карьеру.

– Даже не знаю, что сказать, Элоди.

– Тогда молчи. Тебя ждет слава. Теперь тебя будут показывать по телевизору не с подписью «разыскивается за убийство». Там будет написано: «научное открытие».

– Как все это странно, все так быстро.

– Ты большой молодец, твое вдохновение дало плоды. Можно я буду называть тебя «мой Шампольон»?[15] – ласково шутит она.

– Называй как хочешь. Для меня главное, чтобы как можно больше людей узнало правду. Ради этого я на все пойду. Если придется немного покрасоваться, чтобы привлечь внимание, жать руки египетским чиновникам, я и на это готов.

101.

Раздается крик. Туземцы катятся с горы плотной толпой, вопя и размахивая палками, копьями, каменными топорами.

Снова маленькие человечки сталкиваются с великанами.

– Почему они такие враждебные? – восклицает Нут.

– Страх рождает страх. Насколько я понял мир Не-хе, они живут в постоянной тревоге. Их настораживает любая новизна. Из страха перед ударом они сами наносят удар. Этот страх заразителен, поэтому они не предпринимают попыток вступить с нами в контакт.

Атлантке досаждают десятки маленьких аборигенов, обматывающих ей ноги веревкой, чтобы повалить.

– У них появляется стратегия войны с нами. Нам придется обороняться.

Геб смахивает ладонью кучку туземцев и кричит остальным ста сорока трем атлантам:

– Обороняйтесь!

Атланты хватают палки и методично сметают нападающую мелочь, следя за тем, чтобы не причинить им большого вреда. Но туземцы не унимаются. Сопротивление великанов только усиливает их воинственность. Один из домов атлантов вспыхивает от зажигательных стрел. Человечки встречают пожар победными криками.

Второе наступление длится дольше первого. Горящие стрелы, топоры, копья, пики и ножи маленьких аборигенов против огромных ног и кулаков.

Занимается второй дом, и человечки поздравляют друг друга с тем, что их настойчивость приносит плоды.

– Как же нам быть? – спрашивает Нут, отодвигая палкой толпу задир.

– Все это превосходит мое понимание. Думаю, нам снова грозит опасность. Я должен немедленно посоветоваться с Не-хе.

Прежде чем он успевает договорить, ему в щеку вонзается горящая стрела.

102.

– Это надо отпраздновать.

Опал открывает маленький гостиничный холодильник и достает бутылку шампанского.

Это я так сильно изменился после разговора с Шанти и стал смотреть на Опал по-другому или она сама стала другой?

Она включает музыку, «В твоих глазах» Питера Гэбриэла, и наполняет два хрустальных бокала золотистой влагой.

– Я не устаю вас благодарить за все, что вы для меня сделали, – говорит она. – С вашей помощью я поняла, что лгала себе о своем детстве. Вы разблокировали дверь моего бессознательного. Теперь вашими стараниями я осознала все те видимые и невидимые блоки, которые не давали моей душе двигаться вперед и открывать свою истинную сущность.

– Это естественно. Вы допустили меня до ваших скрытых воспоминаний, а я вас – до своих. У всех нас есть свои скелеты в шкафу, только в вашем шкафу сильнее заржавели петли.

Она тяжело вздыхает.

– Хорошо, что мы встретились, Рене. Если бы не вы, моя жизнь была бы неполной.

– Если бы не встреча с вами, я бы до сих пор твердил на уроках истории то же самое, что в прошлом и в позапрошлом году, потом обедал бы с Элоди в лицейской столовой, возвращался домой и глотал книги по истории. Это по вашей милости я из наблюдателя превратился в деятеля.

Она вертит своего дельфина из ляпис-лазури, как на сеансах гипноза, только сейчас она делает это не для зрителей: сама не отрывает от дельфина глаз, словно ждет подсказки.

Она манит Рене на балкон, чтобы продолжить разговор там. Они любуются небесным сводом, озаренным полной луной. Песчаные дюны превращаются в волнистое белое поле.

– Скажите мне правду, Рене. Вы думаете, что Нут – это я?

– Не знаю. Чтобы это понять, нам надо войти в вашу дверь под номером 1.

Она делает еще глоток шампанского и приближается к нему. Их лица разделяет пара сантиметров.

– Я вот думаю, что гигантские скелеты – это мы с вами 12 000 лет назад.

Он не отвечает.

– Как бы то ни было, я думаю, что мы с вами, Рене, – родственные души. Родство душ – понятие, связанное с реинкарнацией, оно подразумевает знакомство в прежних жизнях и решение воссоединиться, принятое перед рождением.

Спиртное идет ей на пользу. Она расслабляется, отбрасывает страхи, становится гораздо восприимчивее.

Она придвигается еще ближе, он чувствует ее дыхание с ноткой выпитого шампанского. Он тоже залпом опрокидывает свой бокал, ставит его на ограду балкона и говорит:

– Мой отец тоже рассказывал о родстве душ, говорил, что наша четвертая, сердечная чакра позволяет узнавать людей из своей духовной семьи.

– Тогда, в «Ящике Пандоры», я, наверное, не случайно выбрала вас. Думаю, я вас узнала.

Не забывать советы Шанти: подвести ее к мысли о том, что инициатива принадлежит ей. Создать пустое пространство, которое она захочет заполнить.

– Вы действительно считаете, что все случившееся – совпадение, что мое присутствие здесь, посреди пустыни, всего лишь следствие цепочки случайно принятых решений? – спрашивает она.

– Вспомните волшебство «Помимо меня». По-вашему, мы здесь не по своей воле, а потому, что так предписано?

Небосвод прочерчивает падающая звезда.

– Да, я уверена, что мы здесь неслучайно. Я думаю, что сделанное вами тоже неслучайно, и это мгновение в нашей жизни – не случайность, – твердо произносит она.

У нее такой вид, словно она хочет донести до меня какую-то мысль, только я не знаю какую.